«Агасси был третьим в мире и чувствовал себя посредственностью. Сейчас я его прекрасно понимаю»
Канадец Милош Раонич поучаствовал в проекте The Player’s Tribune и написал на удивление сентиментальное письмо будущему себе.
Дорогой Милош,
Уверен, что ты об этом уже забыл, но я хочу напомнить тебе одну старую историю об Андре Агасси. В детстве Андре даже не был твоим любимым игроком – ты был фанатом Сампраса – но почему-то в последнее время я много думаю об этом эпизоде.
Это было в начале карьеры Андре, кажется, в конце 80-х, когда он был молодым талантом, но еще не суперзвездой. Он по-прежнему карабкался вверх – только добрался до третьей строчки рейтинга. И у него тогда еще были длинные светлые волосы, но это к делу не относится.
После матча у Андре брали интервью. Он только что выиграл и выходил с корта.
– Каково быть третьей ракеткой мира? – спросил журналист.
– Терпеть не могу посредственность, – ответил Андре.
Посредственность.
Вот что он чувствовал. Не радость. Не облегчение – хотя его с детства называли будущей звездой тенниса.
Нет, ничего подобного.
Андре был третьим игроком в мире. И чувствовал себя… посредственностью.
Андре был третьим в мире – среди таких легенд спорта, как Пит и Иван Лендл.
И ему этого было мало. Слишком мало. Для игрока масштаба Андре был первый номер… и все остальные. Была вершина горы и ребята, которые пытаются ее покорить. Андре знал, чего он хочет, и знал, что каждая строчка между тем, где он находился, и тем, куда хотел попасть – не имеет значения, вторая или двухсотая – как раз этим и была. Промежутком. Серединой. Посредственностью.
Обалдеть, да?
И это еще не самое безумное.
Самое безумное, что на данном этапе своей жизни я прекрасно понимаю то, что он переживал.
Я пишу это в 26 лет, будучи четвертой ракеткой в одиночном рейтинге АТР. Звучит неплохо, да?
Представь, если бы я тебе сказал – когда тебе было 16, и ты тренировался с пушкой для выброса мячей в общественном теннисном клубе в Онтарио – что когда-нибудь ты станешь четвертым. Ты бы был на седьмом небе. Четвертым – в мире?
Больше 10 лет назад я был ребенком, который пораньше вставал перед школой, чтобы потренироваться в местном клубе. Мне был гарантирован теннисный грант на обучение в университете штата Вирджиния. Я уже собрал вещи и был готов ехать.
Но потом… не поехал. Помнишь почему?
Я хотел войти в Топ-50.
Да, верно. Топ-50. Извини, а чего ты ожидал? №1? Возможно, ты уже старый и не помнишь, но это правда. Знаешь все эти старые статьи из Sports Illustrated, в которых спортсмены говорили: «С самого рождения я стремился быть лучшим в мире», – что-то такое, да? Нет, ты таким не был. Ты был обычным ребенком, Милош. Пареньком, который играл за школьную команду в Канаде – стране, в которой никогда не было мужчины-финалиста «Большого шлема».
Но где-то в 16-17 лет ты узнал, что тебя есть шанс стать довольно неплохим теннисистом. И даже стать профессионалом. И когда, будучи подростком, ты это представлял… как ты станешь профессионалом… представлял, какая у тебя будет чудесная карьера… представлял карьеру, ради которой можно отказаться от универа… и ты представил самую мощную цифру, какую только мог.
Топ-50.
Это не значит, что ты не был целеустремленным. Ты был невероятно целеустремленным – настолько, что отказался от учебы в одном из самых престижных университетов США, настолько, что поставил на кон все.
Топ-50. 16-летнему Милошу этого было бы достаточно.
Но вот тебе 26 – и ты четвертый в мире.
И, наверное, встает вопрос: Милош… кто ты? Успешный человек, поднявшийся выше самых безумных детских грез уже к 21 году? Или же ты то, как Андре Агасси описал себя, когда стоял в рейтинге на строчку выше тебя сейчас? Ты посредственность?
Если коротко, то, конечно, все зависит от восприятия – которое, надеюсь, с каждым годом у тебя будет только развиваться.
А если длиннее… постой, Милош. Ты помнишь, что такое FOMO? Ну знаешь, «страх упустить что-то важное» (fear of missing out)?
Я пишу это в 2017 году, в обществе, помешанном не FOMO. Где ты проверяешь Instagram, просматриваешь фотографии друзей с «Коачеллы», куда ты не смог попасть, оглядываешься и видишь фразу «победитель турнира «Большого шлема» рядом с именем соперника. Мы создаем себе представления о том, что происходит в нашей жизни, о том, что мы переживаем, и о том, что переживают другие. И мы цепляемся за эти представления, даем им себя поглотить, хотя реальность не всегда с ними совпадает. Любой, кто когда-либо смотрел на узкий срез чьей-то жизни и думал: «А это круто», – сталкивался с FOMO. А у двадцатилетних – которые только пытаются понять, чего хотят от жизни – FOMO встречается особенно часто.
Сейчас я стою не перекрестке – я добился своих первоначальных целей, но мне далеко до достижений своих кумиров… И я учусь справляться с FOMO двух разных направлений.
Иногда мне интересно, а не теряю ли я чего-то важного, сосредотачиваясь на своих целях? Или же достижение цели за счет упорства и несгибаемости оправдает принесенные жертвы?
Сейчас мой главный страх – это когда-нибудь оглянуться в прошлое и почувствовать, что я не полностью раскрыл свой игровой потенциал. Что я не стал первой ракеткой мира. Не выиграл несколько «Шлемов».
Что я это упустил.
Ты знаешь ответ на этот вопрос, но я – нет.
Не так давно я был парнем, который отказался от бесплатного обучения в одном из лучших университетов Северной Америки ради безумной мечты – чтобы попытаться войти в Топ-50.
С каждым шагом в рейтинге АТР я учился чему-то новому.
Я узнал, что когда я тренируюсь, то лучше реагирую на изолированность и неудобства.
Помнишь два межсезонья в Барселоне в 2011 и 2012 годах – как ты жил один в 23-метровой комнате в общежитии рядом с университетом? Ты обнаружил, что ничего не хочешь. Рядом не было других игроков, тренеров, не было постоянной болтовни о рейтинге. Главным были ты и твоя игра, и никто не стоял у тебя над душой.
Тебе нравилось в Барселоне, пускай ночная культура и не вписывалась в расписание тренировок. Ты всегда первым приходил ужинать в ресторан, который открывался, самое ранее, в девять вечера. Ты ел один, потом один шел домой – а все остальные только выходили на улицу.
Ты столько всего узнал.
Карабкаясь к вершине, ты полагался на свои сильные стороны. Физическая сила и подача – это твоя основа. Ты ездил по всему миру, чтобы поработать с конкретными тренерами в их академиях. Ты позвал Джона Макинроя, чтобы он помог тебе бороться на траве «Уимблдона», и это привело тебя в финал турнира 2016 года.
И теперь ты четвертая ракетка мира.
Ты так близок, но кажется, что тебе так далеко – шаги стали длиннее, и прожектора светят ярче. И это заставляет тебя сильнее нервничать. Внезапно путь от четвертой строчки до первой кажется длиннее, чем любой проделанный тобою раньше. Тебе трудно научиться успокаиваться, не поддаваться страху провала. В конце прошлого года ты пригласил Рихарда Крайчека, чтобы улучшить атакующую игру и обыгрывать теннисистов, которые в рейтинге стоят выше тебя.
Я надеюсь, что в будущем ты не забыл, насколько отдался восхождению – от нулевого рейтинга в Топ-50 и выше.
Даже если ты так и не стал первым, я уверен, что ты относился ко всему так же тщательно, как сейчас. Чем бы ты ни занимался после тенниса, я надеюсь, что ты нашел дело, в котором смог применить свою страсть и боевой дух. Стив Джобс, о котором я в последнее время много читаю, сказал одну вещь, и я надеюсь, что ты о ней не забыл. «Если бы сегодняшний день был последним в моей жизни, захотел ли бы я делать то, что собираюсь сделать сегодня?. И как только ответом было «нет» на протяжении нескольких дней подряд, я понимал, что надо что-то менять».
Помнишь, как после завершения карьеры ты мечтал проходить стажировки в самых разных компаниях? Надеюсь, ты этим занимался. Надеюсь, ты вернулся к учебе и отточил все эти мысли, которые у тебя постоянно были – хотя бы ради того, чтобы в голове был порядок. Надеюсь, ты продолжил искать новое. Ты вырос в доме, где почти не было искусства или музыки, но в последние года полтора эти вещи начали тебя вдохновлять. Общение с Джеффом Элродом в его студии в Нью-Йорке и музыка его жены Патти Смит входят в число лучшего, что было с тобой в прошлом году.
Признаюсь – мне больно думать о том, что я могу пережить, если не достигну своих целей. Но моя теннисная карьера дала мне возможность заниматься тем, что мне интересно, не опасаясь провала или финансового краха. Это счастье.
Сейчас ты четвертый. Интересно, что ты по этому поводу думаешь в старости. Мне интересно, что будет в будущем. Интересно, сделаю ли я три шага к первой строчке. Множество вещей я не могу контролировать. Наверное, поэтому я так внимательно отношусь к тому, что в моих руках – к своему отношению к работе, настойчивости, силам.
Я не знаю, что будет дальше. Но я надеюсь, что когда ты это прочтешь, то сможешь сказать себе: «Я всегда делал то, что на тот момент считал правильным».
Если это так, то ты будешь доволен, Милош.
Если ты это сделал – при всем уважении к Андре – твоя жизнь была далеко не посредственной.
Всего наилучшего,
Милош Раонич
Февраль 2017 года
Фото: Gettyimages.ru/Chris Hyde, Clive Brunskill, Julian Finney
Источник:
