Руководство Эркен-Шахарского сахарного завода, некогда одного из самых крупных в Советском Союзе, рассчитывает получить государственное финансирование по программе социально-экономического развития Северного Кавказа. На модернизацию мощностей завод запросил 3 млрд рублей, но ни один банк или инвестор такую сумму предприятию, находящемуся в процедуре банкротства, не предоставит, особенно в ситуации, когда сахар в России и так некуда девать. К тому же в Карачаево-Черкесии каждый знает, что вокруг Эркен-Шахарского завода на протяжении многих лет крутились сомнительные личности — от обычных мошенников до участников ваххабитского бандподполья. Поэтому у лиц, контролирующих завод, остается только один способ получить деньги — залезть в карман государства, благо, что под видом поддержки важных инвестиционных проектов на Северном Кавказе уже «распилили» миллиарды рублей бюджетных средств.
О планах модернизации сахарного завода в поселке Эркен-Шахар Ногайского района Карачаево-Черкесии в рамках инвестиционной программы с участием АО «Корпорация развития Северного Кавказа» (КРСК) стало широко известно, когда в начале этого года на предприятии побывал министр по делам Северного Кавказа Сергей Чеботарев, назначенный на этот пост меньше года назад. В ходе визита на завод министру сообщили о разработке документов для заявки на включение проекта в инвестиционную программу КРСК с целью увеличить суточную производительность завода по переработки сахарной свеклы до 6500 тонн. Как сообщают официальные источники в Карачаево-Черкесии, Сергей Чеботарев «назвал перспективным развитие данного производства, которое позволит вывести предприятие на новый технологический уровень и создать дополнительные рабочие места».
Когда Сергея Чеботарева назначали главой Минкавказа РФ, много говорилось о том, что он хорошо знает специфику вверенного ему региона, в отличие от бывшего министра Льва Кузнецова, ранее бывшего губернатором Красноярского края. На предыдущей работе в администрации президента РФ Сергей Чеботарев курировал отношения со странами Закавказья, Абхазией и Южной Осетией и регулярно взаимодействовал и с главами регионов Северного Кавказа. Но в случае с поддержкой планов Эркен-Шахарского сахарного завода до сведения министра, скорее всего, была доведена неполная информация о ситуации на предприятии, иначе Сергей Чеботарев вряд ли бы совершил на него официальный визит. На протяжении многих лет завод в Эркен-Шахаре был сценой регулярных конфликтов и скандалов, и с учетом того, в каком положении он находится сейчас, по логике, ни о каком выделении для него государственных средств не может даже речи идти — деньги, возможно, будут просто украдены или пущены на погашение многочисленных текущих обязательств. Впрочем, обо всем по порядку.
Эркен-Шахарский сахарный завод, действующий с 1964 года, некогда проектировался как одно из самых крупных предприятий сахарной промышленности СССР. Завод был рассчитан на переработку 6 тысяч тонн свеклы в сутки. Его строители съезжались по комсомольским путевкам со всей страны, а к концу советского периода в созданном рядом с заводом поселке городского типа Эркен-Шахар проживало около пяти тысяч человек. Но после распада СССР завод, как и многие другие предприятия на Северном Кавказе, оказался под контролем местного криминала, имевшего тесные связи с террористами. Именно в мешки с маркировкой Эркен-Шахарского сахарного завода была упакована взрывчатка, которая использовалась для теракта в Волгодонске в сентябре 1999 года, когда при взрыве жилого дома погибли 19 человек. Один из организаторов этого преступления Юсуф Крымшамхалов, выходец из некогда знатного карачаевского рода, был уроженцем поселка Эркен-Шахар, прошедшим подготовку в террористическом лагере Хаттаба в Чечне. В 2004 году Крымшамхалов был приговорен к пожизненному заключению, но гнездо экстремистов в Эркен-Шахаре, вероятно, полностью ликвидировано не было. К этому сюжету мы еще вернемся, а пока опишем ситуацию, которая сложилась на сахарном заводе к сегодняшнему дню.
В 2001 году завод вошел в группу компаний «Разгуляй» — многопрофильный федеральный агрохолдинг. Некоторое время предприятие наращивало мощность, но во время кризиса 2008—2009 годов у «Разгуляя» возникли проблемы с возвратом кредитов Внешэкономбанка, и холдинг вошел в затяжную процедуру банкротства. Такая же судьба постигла и ОАО «Карачаево-Черкесский сахарный завод» (КЧСЗ), зарегистрированное в 2001 году, когда предприятие стало частью «Разгуляя». В августе прошлого года Управление Федеральной налоговой службы по Карачаево-Черкесской Республике подало заявление о признании КЧСЗ несостоятельным, после чего в декабре Арбитражный суд КЧР ввел на заводе процедуру наблюдения — первую стадию банкротства. По данным ФНС, в 2017 году чистый убыток завода составил 474,5 млн рублей, имелись недоимки и задолженности по пеням и штрафам более чем на 38 млн рублей. Открыты исполнительные производства на 112 млн рублей, имеется задолженность за газ в размере 198 млн рублей, а также долги перед подрядчиками, поставщиками оборудования и расходных материалов и т. д. Все счета ОАО «КЧСЗ» арестованы.
И вот теперь под этот «эффективный» и «успешный» бизнес под новой вывеской — ООО «Эркен-Шахарский сахарный завод» (зарегистрировано в январе 2019 года) — его фактические владельцы хотят получить крупные бюджетные средства. Кто же эти гении кавказского предпринимательства?
Стопроцентным собственником ООО «Эркен-Шахарский сахарный завод» является ЗАО «Карачаево-Черкесский мукомол», руководителем которого с недавних пор выступает уроженец Малокарачаевского района КЧР Рамазан Бердиев. Он и принимал на заводе делегацию Минкавказа во главе с Сергеем Чеботаревым.
38-летний Бердиев — личность весьма примечательная. Несколько лет назад он был одним из фигурантов уголовного дела об убийстве зампредседателя Духовного управления мусульман Ставропольского края и Карачаево-Черкесии Исмаила Бостанова. В центре Черкесска 20 сентября 2009 года, в священный для мусульман праздник Ураза-байрам, Бостанов был расстрелян, когда возвращался с богослужения. Рамазан Бердиев, племянник Исмаила Бостанова, на тот момент занимал должность его помощника, а его сообщники тоже были не последние люди в республике: Салават Гандаев был членом территориальной избирательной комиссии Карачаевского муниципального района, Рашид Блимготов — главой администрации Нижне-Тебердинского сельского поселения, Назби Аджиев — имамом Кисловодской городской мечети. По версии следствия, решение ликвидировать Бостанова они приняли потому, что муфтий в своих проповедях слишком активно призывал к борьбе с ваххабизмом.
В рамках следствия Рамазан Бердиев обвинялся сразу по пяти тяжким статьям УК РФ. Утверждалось, что он не только склонил своего сообщника Гандаева расстрелять Исмаила Бостанова из автомата Калашникова, но и еще раньше, в 2004 году, сколотил банду, которая промышляла разбоем на дорогах Карачаево-Черкесии. Участники банды соблюдали строгую конспирацию — меняли номера на автомобилях, грабили их пассажиров в перчатках и масках, на место преступления приезжали под видом милиционеров, в форменной одежде. Именно по этому эпизоду Бердиев в 2012 году получил пять лет колонии строгого режима, однако его ключевую роль в убийстве муфтия суд счел недоказанной. В чем, впрочем, нет ничего удивительного, учитывая специфику правосудия в Карачаево-Черкесии. Достаточно вспомнить, что самый известный преступник из этой республики — Алий Каитов, организатор убийства семерых предпринимателей в 2004 году, — получил не пожизненное заключение, а всего 17 лет лишения свободы, из которых отсидел чуть больше половины, досрочно освободился и сейчас снова является одним из самых известных в Карачаево-Черкесии бизнесменов.
По стопам Каитова пошел и Рамазан Бердиев. Освободившись из мест не столь отдаленных, он уже в ноябре 2015 года вместе со своими товарищами появился на съезде Союза карачаевской молодежи в Черкесске и, представившись сторонником властей Карачаево-Черкесии, попытался сорвать мероприятие под тем предлогом, что его организаторы не имеют права выступать от имени народа. Теперь же он фактически взял под контроль одно из главных предприятий Карачаево-Черкесии. Для этого была придумана хитроумная схема.
За несколько лет в составе группы «Разгуляй» Эркен-Шахарский сахарный завод накопил огромные убытки — к концу 2015 года они достигли 611 млн рублей. В 2016 году выручка завода составила всего 300 млн рублей, но при этом предприятие неожиданно показало чистую прибыль в 1,348 млрд рублей. Сделано это было с помощью различных фиктивных сделок — взаимозачетов, векселей и обмена долгами, чтобы показать банкам и инвесторам хорошую отчетность. По-видимому, уже тогда возник план попасть в программу развития СКФО до 2025 года и получить по ней крупные средства на модернизацию — не случайно же руководство завода постоянно рассказывало о своих планах по техническому перевооружению и расширению производства.
В начале 2017 года у завода сменился собственник, после чего его возглавил Рамазан Бердиев. Но поскольку избавиться от долгов и спрятать убытки не удалось, было принято решение обанкротить старое юридическое лицо, повесив на него все обязательства, а на его месте создать несколько «чистых» компаний. Процедура была запущена по классической схеме преднамеренного банкротства — через иск на небольшую сумму от одного из кредиторов, ООО «ЛабДепо» из Санкт-Петербурга, которое занимается торговлей и монтажом различного оборудования. Директором ОАО «Карачаево-Черкесский сахарный завод» стал Андрей Кононов — юрист из Москвы, который специализируется на юридических услугах, связанных с банкротством и ликвидацией компаний.
После начала банкротства ОАО «КЧСЗ» бизнес действует под вывеской ООО «Эркен-Шахарский сахарный завод», фактическим руководителем которого выступает Рамазан Бердиев. Он же является учредителем ООО «Юг-Сахар», осуществляющего оптовую торговлю производимой продукцией, и конкурсным управляющим банкротящегося КЧСЗ. На практике его деятельность в последней функции заключается в том, что основные средства сахарного завода переводятся в счет долгов на ЗАО «Карачаево-Черкесский мукомол», аффилированное с новым юрлицом вывеской ООО «Эркен-Шахарский сахарный завод». В настоящее время по этой схеме переведено уже около 700 единиц оборудования.
Если верить тому, что руководство завода сообщило Сергею Чеботареву, то модернизация мощностей на предприятии уже идет чуть ли не полным ходом и дело за малым — выделить ему три миллиарда рублей государственных средств. В действительности же ситуация выглядит следующим образом. При подготовке к сезону переработки свеклы был проведен текущий ремонт оборудования и заменено то, что отремонтировать было уже нельзя. В 2017 году была приобретена линия для мелкой фасовки и прессования сахара, которая до этого шесть лет находилась в эксплуатации, но ее так и не удалось наладить и пустить. В остальном завод представляет собой морально и физически устаревшее предприятие.
Объемы производства на Эркен-Шахарском заводе за последние несколько лет катастрофически упали. Еще совсем недавно, в 2015 году, переработка сырья составляла 223 тысячи тонн, выработка сахара — 29 тысяч тонн. К 2018 году эти показатели снизились до 68 тысяч тонн сырья и 8 тысяч тонн сахара, что повлекло за собой колоссальные убытки. Руководство завода сообщает, что его продукция якобы пользуется спросом, но в действительности при заключении договоров о продаже сахара пришлось идти на прямой подлог — закупать 20 тонн продукции на одном из заводов в Краснодарском крае. Наконец, Карачаево-Черкесия больше не способна обеспечивать завод сырьем. В 2015 году посевные площади сахарной свеклы в республике составляли 6,8 тыс. га, что крайне мало для обеспечения завода сырьем, но в 2018 году они снизились до катастрофических 2,4 тыс. га. Привезти в республику свеклу из других регионов невозможно из-за большого расстояния и дефицита свеклы в соседнем Краснодарском крае.
Удручающее техническое состояние завода дополняется катастрофической нехваткой квалифицированных кадров, причем как рабочих, так и инженерно-технических сотрудников. Главные специалисты (главный инженер, технолог, механик, электрик) не имеют профильного образования, обладают низким уровнем знаний и опыта. В штатном расписании отсутствуют такие позиции, как замдиректора по сырью (его функции выполняет заведующая лабораторией свеклопункта, родственница директора без должного опыта работы), теплотехник, мастер известково-обжигательных печей, практически нет слесарей, электриков, специалистов ТЭЦ. Из-за невыплаты заработной платы на заводе продолжаются массовые увольнения.
И даже если представить, что завод получит государственную поддержку и эти средства чудесным образом будут вложены по назначению, все равно остается без ответа вопрос о том, как завод сможет выпускать конкурентоспособную продукцию в условиях перепроизводства сахара в стране. По данным Института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР), в 2016-18 годах в России было произведено свекловичного сахара значительно больше, чем объемы внутреннего потребления. Наименее конкурентоспособные или не обеспеченные свеклой заводы уже уходят с рынка — например, закрылся Садовский сахарный завод в Воронежской области, на очереди еще 8-10 заводов.
Без сомнения, к ним относится и Эркен-Шахарский завод, который опоздал с модернизацией, фактически утратил сырьевую зону и квалифицированные кадры и сегодня является худшим в отрасли по всем показателям. К примеру, сезон переработки свеклы в 2018 году составил всего 43 суток (в среднем по РФ 107 суток), производительность — 1600 тонн свеклы в сутки (меньше всех) при плановой в 3500 тонн. В прошлом году было произведено всего 8,3 тыс. тонн сахара — меньше, чем у любого другого завода в стране, выход сахара — всего 12,1% (хуже всех) при среднем по стране показателе в 15,24%.
Поэтому любые вложения в модернизацию Эркен-Шахарского завода изначально выглядят бессмысленной тратой денег. Догнать лидеров отрасли он все равно не сможет, а потребности в его мощностях просто нет. Завод накопил гигантские долги не за один год. Задолженность за газ в размере 200 млн руб. формировалась в течение последних трех лет. Кто ответит в Межрегионгазе за решение продолжать поставлять газ при непогашенных долгах за прошедшие периоды? Такое положение дел можно оценить как явное злоупотребление полномочиями в особо крупном размере со стороны руководителей сбытовой организации. Почему Управление по КЧР ФНС России позволило накопить задолженность по налогам в размере почти 50 млн руб.?
Возможный ответ — круговая порука! Всех устраивает, что долги будут списаны в очередной раз? А ведь бюджет республики дотационный. Так что единственной целью, ради которой нынешнее руководство завода добивается его включения в госпрограмму развития СКФО, представляется банальный распил средств, как это уже не раз было со многими инвестпроектами на территории Северного Кавказа. Особо преуспели в хищении государственных средств некоторые дельцы из Карачаево-Черкесии — чего только стоит одно дело сенатора Рауфа Арашукова и его отца Рауля, крупного функционера «Газпрома», которые, по версии следствия, похитили газ на 40 млрд рублей.
Возможно, руководители Эркен-Шахарского сахарного завода и те, кто за ними стоит, думают, что на фоне таких гигантских хищений их небольшой проектик будет легко согласован? Как знать. После «дела Арашуковых» к республике приковано пристальное внимание всех контролирующих структур, и любая попытка распила бюджетных средств будет, надеемся, жестко пресекаться.
Источник — ИА «Московский монитор»
Источник:
